Истина

Апелляция к истине, оперирование ею, использование данного понятия как некоторой возможной точке в цепи рассуждений - дает повод разобраться - что же такое Истина?
На мой взгляд, понятие Истина неоднородно, существует по-меньшей мере три понятийных значения это имени: бытовое, логическое и метафизическое.

Бытовая истина присутствует всюду, где существует семантика и смысл. Мы убеждены в чем-то, мы знаем определенные вещи, мы понимаем определенные конструкции, многое из того, что существует в Мире, находится под нашим неусыпным контролем. В бытовом смысле истина находит свой синоним - правда, использование которого значительно точнее. Даже журналисты используют такой штамп: Правда жизни заключается в том, что... Мы очень часто пользуемся конструкцией: Это правда? Скажи мне правду. Это позволяет нам со спокойной совестью сопоставить бытовой истине понятие правда, уложить ее в относительную конструкцию "у каждого своя правда" и ограничить рамки использования бытовой истины как лично-коммуникационной, окончательно (чтобы не торчала) упаковав термином "мнение": бытовая истина всегда существует в контексте того или иного мнения.

Логическое значение самое узкое. Мы может любому высказыванию, суждению сопоставить некоторую величину из множества значений истинности - истина, ложь. Вырабатывая правила работы с такими суждениями, мы можем сформировать систему вывода, решения начальной системы суждений. В более общем случае, мы можем говорить о логических алгебрах и играть множеством логических значений, делая его непрерывным (внесение вероятностности), включать в него более двух элементов (внесение мажоритарности) или работать с нечетким заданием значения высказываний. Пожалуй, наибольшее беспокойство в логической истине вызывает использование закона исключенного третьего («энплюспервого» (N+1) для мажоритарных логик). Если быть точным - закон исключенного третьего не работает. :-) Но об этом имеет смысл поговорить отдельно и подробно.

Намного интереснее заняться рассмотрением метафизического значения истины, и начну я с распространенных заблуждений.


Заблуждение первое. Как ни странно подавляющее большинство людей заблуждаются насчет возможности полного описания мира. А многие из них не могут провести различие между явлением и его описанием. Это что-то типа семантического дальтонизма. Это касается не только обычных граждан обычного мира, но и большинство ученых серьезно полагают, что можно рассматривать, изучать, анализировать Мир как Мир-Как-Он-Есть-Сам-По-Себе. Это непонимание доходит до полного абсурда в том момент, когда носители этого заблуждения начинают сравнивать Вещь и Описание Вещи. Или используют это сравнение в своих конструкциях. Как ни странно, первый человек, обративший внимание на то, что подобные упражнения могут привести к некорректным результатом, был еще Аристотель. Да, подчас это очень непросто, различать Феномен и Модель. Но если мы предполагаем, что Феномен существует, если мы предполагаем наличие Мира вне нашего сознания, то мы должны проделать одно маленькое упражнение вслед за Кантом, который это упражнение изобрел:

• Мир-В-Наших-Представлениях не равен Миру-Как-Он-Есть-Без-Нас-И-Вне-Нас.
• Наше Восприятие Мира не равно Нашему Описанию Мира.
• Наше Взаимодействие с Миром феноменально и не равно нашему Восприятию Мира.

Повторю еще раз, более понятно. Мы воспринимаем мир иначе, чем взаимодействуем в нем. При этом описание этого восприятия отличается от самого восприятия. А система представления Мира, возникающая благодаря этим описаниям отличается от Мира вообще.

Заблуждение второе. Это заблуждение еще более распространено и касается апелляции к факту. Обычно является результатом поверхностного ознакомления с работами Пуанкаре, Рассела и Витгенштейна. А чаще всего в простом НЕ ознакомлении с этими работами. :-)
Это страшно представить, но ни одна теория не в состоянии быть подтвержденной или опровергнутой фактом. Отношение между фактами и теориями (моделями) много сложнее и тоньше. Для простоты можно говорить о соответствии теории и интерпретации фактов, с упором на слово "интерпретация". Более точно эти отношения необходимо изучать в комплементарном подходе, который обобщает относительность любого знания.

Иногда это заблуждение может носить характер параноидального, с которым я сталкивался много раз, но наиболее ярко он проявился в одной беседе, которую я приведу. Я отстаивал контекстность свойства и приводил в качестве примера свойство прозрачности, которое в зависимости от того, чем и как мы взаимодействуем, проявляется по-разному у одних и тех же материалов. Так, например, стекло прозрачно для видимого света, но непрозрачно для ультрафиолетового излучения. Мы спорили с моим собеседником и незаметно перешли к обсуждению того, что такое форма. И на мое заявление о том, что форма также контекстна и зависит от взаимодействия, посредством которого мы его детектируем, мой собеседник прервал меня и сказал: "Это чушь. Кристаллическая решетка всегда имеет форму решетки". На мои робкие попытки объяснить ему принципы устройства электронного микроскопа, который, по-моему, очень хорошо иллюстрирует мой тезис, собеседник сказал убийственную, с его точки зрения, фразу: "Я видел это собственными глазами!"
К несчастью, этот аргумент, в самом деле, является убийственным для многих текстов, стремящихся быть методологическими. Мы видим, что:

• Теория не может быть истинной (или ! - ложной). Даже, если не брать во внимание судьбу всех теорий, претендовавших на истину, у нас останется не мало аргументов усомниться в полезности истины в теории. Теория как некоторая семантическая конструкция использует (традиционно и неизбежно) два метода своего построения: дедуктивное нисхождение как производство выводов на основании исходных посылок и правил их обработки; и индуктивное восхождение как производство новых правил и новых исходных посылок на основании обработки препарированных фактов. (Этот термин "препарированный" включает в себя восприятие факта, разложение его по определенному классификатору, приведение к грамматике теории.) При этом тот и другой процесс неполон и условен.
  
• Истины нет и в высказывании. (Практически каждый из не очень молодых русскоязычных людей прошел в свое время через гильотину "Диалектики природы" густо разбавленной Анти-Дюрингом. Из всего текста мне сильнее всего запомнилась фраза о том, что Париж является столицей Франции.) Высказывание не может быть истиной. Ибо высказывание есть включение и нетождество. Т.е. истинность высказывания как уравнивания нескольких понятийных структур бессмысленна, поскольку механизм извлечения "знания" из высказывания возникает именно на том, что эти структуры не тождественны. С другой стороны высказывание как целое не может быть истиной, поскольку высказывание как целое является лишь определением некоторого "совокупного" феномена, попыткой вербальной инициализации.
  
• Истины нет в аксиоматике. Это впрямую вытекает из того, что аксиома есть высказывание. Более того, аксиома - есть определение (по Пуанкаре). Сравнивать аксиому с Миром бессмысленно. Но если взять проблему поглубже и задаться вопросом, может ли, в принципе, существовать высказывание, которые было бы непротиворечиво системе, построенного на его основании, нас и здесь ждет разочарование. Его в рамках традиционных построений получили Гёдель и Тарский в своей знаменитой теореме о неполноте. Наш подход еще более категоричен: наше знание о Мире условно.
  
• Истины нет в интерпретации. Нельзя сравнивать вещь и образ. Нельзя сравнивать феномен и модель. Нельзя сравнивать теорию и деятельность. Но и самая интерпретация внутри себя существует как некоторая семантическая конструкция, которая намного более сложная, чем скаляр "истина" или "ложь", которые мы хотели бы поставить ей в соответствие.
  
• Истины нет в информации. Ибо любая информация существует в виде процесса восприятия информации. И значит, всякая информация условна.
  
• Истины нет в факте. Факт существует только как интерпретация феноменального события. Факт существует как восприятие этой интерпретации. Единственный вывод, который нам остается на сегодняшний момент: Мы не находим ничего, чему мы смогли бы приписать значение "истина".

Так в чем может заключаться методологическая ценность истины?
Сегодняшняя ценность истина - историческая, истина - это некоторый архаический (можно даже сказать - первобытный), грубый и неудобный инструмент, ценность которого на ранних этапах развития и становления науки заключалась:

1. В отсечении дерева идей и отношений (моделей и интерпретаций). В процессе создание некоторой конструкции, возникает необходимость использовать методы оптимизации работы и экономии "мыслительных усилий". Исследователь хорошо владеющий средствами интерпретирования, конечно же пользуется более сложными методами, чем соотнесение "истина-ложь", но для того, чтобы научиться работать с понятиями красоты, гармонии конструкции необходимо для начала освоить названный метод.
2. В функции накопления некоторого знания (и весь культурно-социальный контекст в связи). Очень важная и полезная функция, оберегающая нас от "дурацких" и невежественных конструкций. Сам процесс освоения ценностей научного метода предполагает выработку соответствующей культуры, не позволяющей тратить время на малоосмысленные упражнения. Выработка этой культуры возможна при наличии методики, основанной на использовании понятия "истины". Если бы была возможность применить более корректное понятие или создать новый метод, этим надо было бы непременно воспользоваться.
3. В функция передачи знания. Практическая вся технологическая практика построена на жестких инструкциях, не предполагающих мажоритарных толкований. Достижение заданного результата при минимальных затратах на поддержку необходимого контекста есть важнейший антропный результат, в котором истина играет значительную полезную роль.
4. В психологической функции. Человек остро нуждается в положениях, которые надлежит принимать безусловно. Это вытекает из биологических особенностей, например, сохранения рода, самоценность жизни и т.п. Кроме того, жизнь человеческая существует в непрерывной струе разного рода выборов. Для того, чтобы выбор был возможен необходимо существование оценочной функции, которая в крайних своих вариантах является Истиной или Ложью. Аспект дальнего целеполагания тоже несет на себе следы абсолютизации, ибо непрерывный поиск смысла жизни нередко сравнивают с поиском Некоей Истины.

Поэтому, наш приговор истине не будет уничтожающим. Истина полезна как один из самых простых инструментов работы со знанием, технологией и решениями коммуникационных задач, но ее применение очень ограничено.